От бересты грамоты до смсок письменность связь. Средневековое СМС-сообщение. О чём писали на Руси на берестяных грамотах. Что из себя представляет берестяная грамота

В 1951 году археологическая экспедиция Артемия Владимировича Арциховского, проводившая раскопки в Новгороде, обнаружила первую берестяную грамоту. И с тех пор их находили во множестве, причем не только в Великом Новгороде. Берестяные грамоты стали исторической сенсацией, поскольку дали возможность узнать обыденную жизнь людей русского Средневековья. Как же изменились наши представления о жизни наших предков? Рассказывает доктор филологических наук Алексей Гиппиус, профессионально специализирующийся на изучении берестяных грамот.

Раскрасить контуры

Алексей Алексеевич, как изменило открытие берестяных грамот представления историков о культуре Древней Руси?

Оно значительно их расширило. Благодаря изучению берестяных грамот для нас открылась повседневная жизнь Древней Руси. До того наши знания об этой эпохе базировались на летописях, на таких юридических текстах, как «Русская Правда». Летописи имеют дело с событиями и фигурами «большой» истории, ее герои - князья, знать, высшее духовенство. А как жили обычные люди - горожане, крестьяне, купцы, ремесленники? Косвенно об этом мы могли судить только из юридических текстов, но там ведь фигурируют не конкретные люди, а просто некие социальные функции. Открытие же берестяных грамот дало возможность непосредственно увидеть реальных действующих лиц этой «малой» истории. Те общие контуры, которые у нас были до того, окрашиваются, приобретают конкретные очертания.

- А о каких сторонах жизни тогдашних людей мы можем судить по берестяным грамотам?

Берестяные грамоты - это письменность практического характера. Древнерусский человек, когда брался за «писало» (это такой заостренный металлический стержень, которым процарапывались буквы на бересте, греки называли его стилос), исходил из какой-то бытовой необходимости. Например, находясь в поездке, отправить письмо родным. Или написать заявление в суд. Или составить какую-то памятку для себя. Поэтому берестяные грамоты знакомят нас прежде всего с практической жизнью той эпохи. Из них мы узнаём принципиально новые вещи об устройстве древнерусской финансовой системы, о древнерусской торговле, о судебной системе - то есть о том, о чем из летописей мы очень мало знаем, летописи таких «мелочей» не касаются.

- Есть ли противоречия между тем, что мы знаем из летописей, и тем, о чем говорится в берестяных грамотах?

По идее, противоречий быть не должно. Но чтобы правильно соотнести содержание берестяных грамот с другими источниками (в первую очередь летописями), надо их правильно понять. А тут есть проблема. В берестяных грамотах люди, как правило, обозначаются только именами, и надо сообразить, кто они - купцы, дружинники, священники, бояре. То есть, например, когда какой-нибудь Милята обращается к своему брату, требуется понять, что Милята купец. А когда Мирослав пишет Олисею Гречину - определить, что первый - это посадник, а второй - член суда. То есть надо соотнести авторов и персонажей берестяных грамот с их социальным статусом и функцией. А это не всегда просто. В целом же можно ответить так: явных противоречий нет, но наши представления об этих сторонах жизни, почерпнутые из летописей, крайне приблизительны, неточны - благодаря же берестяным грамотам они становятся не просто более точными, а наполняются жизнью. Это примерно как карандашный контур человеческой фигуры - и эта же фигура, написанная красками, во всех подробностях.

Верно ли, что берестяные грамоты находят именно на Новгородчине, и потому они дают новую информацию только по бытовой жизни новгородцев?

Нет, это неверно. Сейчас берестяные грамоты найдены в 12 городах, среди которых И Старая Русса, и Псков, и Тверь, и Торжок. Кстати, и Москва - в Москве обнаружено семь берестяных грамот. А самый южный пункт - это Звенигород-Галицкий на Украине. Но правда в том, что большинство берестяных грамот археологи нашли именно в Великом Новгороде. Там их найдено 1089 на данный момент, а во всех остальных городах, вместе взятых - 100. Причина не в том, что новгородцы были грамотнее прочих и больше писали - просто там такая почва, в которой береста лучше сохраняется. Берестяная же письменность была распространена по всей территории Руси.

Кстати сказать, подобные (по содержанию) грамоты использовались не только на Руси - были они и у скандинавов. Скажем, в Норвегии есть так называемый «Бергенский архив» - это документы примерно того же типа: частные записи, письма, записки для памяти. Но не на бересте, а на деревянных дощечках и щепках.

- А кстати, почему не на бересте? В скандинавских странах березы тоже растут.

Думаю, тут дело просто в сложившейся традиции. На Руси письменность возникла вместе с принятием христианской веры и культуры. Поэтому основной вид славянского письменного текста - это книга, сшитые листы пергамена. И в некотором смысле лист бересты - подобие пергаменного листа. Особенно если его обрезать по краям, как это часто делалось. У скандинавов же их письменность - руны - возникла гораздо раньше, нежели эти народы приняли Крещение. И как привыкли они издавна вырезать руны на щепках и дощечках, так и продолжили вырезать.

Школа князя Ярослава

Новгород, 1180–1200 г.
Содержание: От Торчина к Гюргию (о беличьих шкурках)

- Насколько я помню, самые ранние берестяные грамоты датированы началом XI века. Закономерный вопрос: откуда в древней Руси взялось столько грамотных людей, если письменность возникла уже после Крещения Руси?

Небольшое уточнение: самые ранние берестяные грамоты датированы 30-ми годами XI века. То есть между крещением Руси в 988 году и появлением бытовой письменности на бересте - около полувека. Видимо, эти полвека как раз и ушли на то, чтобы сформировалось поколение, для которого письмо - не что-то особенное, а вполне обычное, повседневное дело.

- Откуда же взялось это поколение? Само выросло или его специально выращивали?

Его специально выращивали, и мы даже знаем, как именно. Появление первых берестяных грамот замечательным образом совпадает со свидетельством новгородской летописи, где рассказывается, как князь Ярослав в 1030 году пришел в Новгород и устроил школу. «Собрал от попов и старост 300 детей и отдал на учение книжное». Иногда эту летописную запись подвергают сомнению, но я считаю ее вполне достоверной. Есть, кстати, и подтверждение из «независимых источников». В скандинавской саге об Олафе Трюгвассоне написано, что он посещал школу в Новгороде при Ярославе. Как долго действовала эта школа, мы, к сожалению, судить не можем, но это было, конечно, очень важное культурное предприятие.

Так вот, эти триста детей выучились грамоте и стали, как сейчас выражаются, интеллектуальной элитой новгородского общества, они составили социальную базу распространения грамотности. То есть они и друг с другом переписывались, и, весьма вероятно, учили грамоте своих знакомых, а повзрослев, своих детей. Таким образом, круг грамотных людей быстро расширялся.

Кроме того, пользу грамоты очень быстро оценили купцы. Сейчас ведутся споры, существовала ли на Руси какая-то «коммерческая» письменность еще до официального крещения. Но это вряд ли. Новгородские археологические данные говорят о том, что до 30-х годов XI века ничего подобного не было. То есть бересты находили много, но с рисуночками, а не с теми или иными письменами.

Кстати, существует знаменитая новгородская восковая Псалтирь, ее датируют примерно 1000 годом. То есть той эпохой, когда книжная письменность уже появилась, но ее бытового использования еще не было.

Кодекс из трех липовых дощечек лежал в земле в полной сохранности. Как он туда попал, мы не знаем; возможно, книгу спрятали при каких-то трагических обстоятельствах. А вот берестяные грамоты никто не прятал. Их попросту выбрасывали, как обычный мусор.

- То есть как?

Да, их выбрасывали за ненадобностью. Прочел человек письмо или записку, получил информацию, да и выкинул. Парадокс: именно потому эти берестяные грамоты и сохранились до наших дней. То, что тщательно берегли, погибло в пожарах (вспомним, что все древнерусские дома рано или поздно сгорали). А то, что выбрасывали, попадало в почву, в так называемый культурный слой, и в новгородской почве вся органика прекрасно сохраняется.

Интересно, что те берестяные грамоты, которые находят на месте стоявших там когда-то домов, сохранились лишь потому, что провалились в щели между половицами и оказались на уровне нижних венцов (те при пожарах могут сохраняться). Кстати, при раскопках городских усадеб берестяные грамоты находят неравномерно: в одних местах их концентрация на единицу площади больше, в других меньше. Так вот, там где больше - там, как мы предполагаем, были помойки, выгребные ямы.

- Какой временной период охватывают берестяные грамоты? Какие самые поздние?

Самые поздние - середина XV века, то есть берестяные грамоты были распространены примерно 400 лет, с середины XI века по середину XV.

- Почему же потом они прекратились?

Тут сочетание двух обстоятельств. Во-первых, распространение бумаги как дешевого материала, ставшего альтернативой дешевой бересте. Во-вторых, к тому времени уже меняется новгородский культурный слой, почва становится менее влажной, поэтому береста в нем уже не сохраняется. Может, новгородцы и не перестали писать на бересте, просто эти грамоты уже до нас не дошли.

- Известны ли случаи пересылки берестяных писем на большие расстояния?

Да, известны. Например, найдено пять писем купца Луки своему отцу. В одном он пишет, что едет откуда-то с севера, и жалуется, что там, в Заволочье, белка дорогая - не купили. Другое письмо он пишет откуда-то с Днепра, где сидит и ожидает гречника. А гречник - это купеческий караван, идущий из Византии. Или вот другой пример, сын приглашает мать: «Идите сюда, в Смоленск или в Киев, здесь хлеб дешевый».

По складам

Новгород, 1100–1120 г.
Содержание: Любовное письмо

Вы сказали, что берестяные грамоты были распространены по всем городам Древней Руси. Их содержание было одинаковым повсюду, или есть региональные различия?

В принципе, особых различий нет, всюду это бытовая письменность. Специфика Новгорода могла заключаться в особой интенсивности переписки, связывавшей город с его сельской округой, в том числе и очень удаленной. Так уж была устроена новгородская земля. Есть столица, Новгород, и вокруг нее вотчины новгородских бояр. Сами бояре живут в городе, а управляющие, старосты, ведут со столицей переписку, закупают и продают всякие товары, припасы, уплачивают налоги - и всё это отражается в берестяных письмах.

В школьных учебниках истории приводится пример берестяных грамот - где мальчик Онфим изобразил себя в виде всадника, протыкающего копьем змея. Иногда высказывают предположение, что эта грамота - лист из его учебной тетради, то есть что уже в те времена у школьников были тетради.

Начнем с того, что найдено много грамот Онфима, а не только рисунок, попавший в школьные учебники. Но это отдельные листочки бересты, которые никогда не составляли физически единого целого. Это его разные ученические записи, но не тетрадь.

А вообще берестяные тетради были. До нас они дошли. Точнее, дошли отдельные листы, но ясно, что изначально они были сшиты в тетрадь. Например, есть запись вечерних молитв, это такая маленькая книжица, имеющая все признаки настоящей книги. Там есть заставка, есть разлиновка. Или вот текст магического характера, к которому есть параллели греческие, коптские, да и вообще по всему Средиземноморью был распространен этот текст, так называемая «Сисиниева легенда»* {СНОСКА : Сисиниева легенда - сборник магических текстов, бытовавший в традициях многих народов. Называется так по имени одного из персонажей, Сисиния. Основное содержание - магические заговоры, защищающие роженицу и новорожденного от злых сил. - Прим. ред. }. Тоже была записана на берестяных листах, сшитых в книжечку.

Новгород, 1280–1300 г.
Берестяная книжечка:
две молитвы

- А среди берестяных грамот, помимо Онфима, были и другие примеры ученических записей?

Были, конечно. Надо, кстати, пояснить, как тогда было устроено элементарное школьное образование. Сперва изучали азбуку, учили буквы. Затем школьник начинал писать так называемые склады, то есть сочетания гласных с согласными. «Ба», «ва», «га», «да», «бе», «ве», «ге», «де». Проще говоря, слоги. И только потом уже дело доходило до чтения текстов. Древнерусским букварем были Псалтирь и Часослов* { Псалтирь - сборник псалмов, сочиненных царем Давидом, одна из книг Ветхого Завета. Часослов - книга, содержащая тексты неизменяемых молитвословий суточного богослужебного круга. - Прим. ред. }, тексты читались оттуда. Так вот, найдено много берестяных листков с записанными «складами». Между прочим, у того же Онфима есть случаи, когда он начинает писать связный текст, например, какую-то молитву: «яко же…» - а потом сбивается в запись слогов на букву «е»: «яко же бе-ве-ге-де».

Насколько вообще изучение берестяных грамот изменило представления историков о древнерусском образовании?

Мы вообще довольно мало о нем знаем. Судя по берестяным грамотам, это образование носило самый элементарный характер, азбука усваивалась вместе с основами православной веры. А вот о дальнейших стадиях мы, в общем-то, не знаем ничего. Есть, впрочем, свидетельство митрополита Климента Смолятича (XII век), в одном из его сочинений упоминается о существовании на Руси так называемой «схедографии» - это уже очень продвинутая стадия византийского обучения. Но митрополит упоминает об этом как о некоем изыске, большой редкости.

Узнать о судьбе монастырской коровы

Новгород, 1420–1430 г.
Содержание: От Кощея и испольщиков (просьба дать коней)

- Расширились ли благодаря берестяным грамотам наши представления о церковной жизни Древней Руси?

Да, расширились, хотя и не сразу. Поначалу, когда раскопки велись только на Неревском раскопе в Новгороде, казалось, что берестяные грамоты - явление чисто светское, там вообще не было найдено текстов церковной тематики. Но на Троицком раскопе, где работы ведутся с 1970-х годов, ситуация оказалась совершенно иной. Там более пяти процентов найденных текстов - это тексты церковные. Например, запись церковных праздников, приходящихся на осень. Или, допустим, конспект пасхальной утрени. То есть это были, говоря современным языком, рабочие записи священников, необходимые им в их служении.

Еще один пример, не новгородский - грамота из Торжка, которая представляет собой пространную цитату из поучения, принадлежавшего, скорее всего, перу святителя Кирилла Туровского. Грамота написана либо в конце XII, либо в начале XIII века. По содержанию это просто длинный перечень грехов. Скорее всего, заготовка для проповеди, которую собирался прочитать священник.

Замечу, что подобные грамоты - это не духовные трактаты, не попытки какого-то религиозного самовыражения, а чисто практическая, прикладная церковная письменность.

Есть, кстати, замечательный пример, когда одним и тем же почерком написаны и фрагмент церковного календаря, и деловое письмо от Людьслава к Хотену. Логично предположить, что священник в первом случае сделал запись для себя, а во втором - выступил в роли писца.

- То есть к батюшке пришли и попросили помочь написать письмо?

Именно так. И в этом, кстати, особенность новгородской церковной жизни - духовенство и монашество жило не изолировано, а бок о бок с мирянами, влияло на своих соседей, причем влияло еще и в смысле эпистолярной культуры. Например, древнерусские берестяные письма часто начинаются словом «покланяние», а заканчиваются «целую тя». Отсылки к апостольским посланиям очевидны («приветствуйте друг друга целованием святым» - слова из Послания апостола Павла к Римлянам, 16 :16), и эта традиция явно идет из духовной среды.

Я уже упомянул Троицкий раскоп. Добавлю, что его посередине разделяет Черницына улица, а называется она так потому, что с XII века там находился Варварин монастырь, один из самых известных женских монастырей. Располагался он в гуще городской застройки, никак не был отделен от соседствующих с ним купеческих и боярских усадеб. Среди найденных на Троицком раскопе грамот есть и такие, что явно написаны монахинями этого монастыря (напомню, что в старину монахинь называли в просторечии черницами). Причем это именно бытовые записи. Например: «Что касается того, что я послала тебе три резаны для повойника, то поскорее пришли», «узнай, есть ли Матвей в монастыре?» (Матвей, судя по контексту, священник). Или, скажем, монахини заботятся о судьбе монастырской коровы: «А телка святой Варвары здорова ли?»

Надо сказать, что для писем, найденных в этой части города, характерны частые упоминания Бога в устойчивых выражениях: «Бога деля» (то есть ради Бога), «Бога ся боя» (то есть побойся Бога). Вполне возможно, что причиной тому влияние монастыря на своих соседей.

Замечу, что в то время духовенство еще не осознавало себя как некое особое сословие, сословных перегородок еще не было. Вот, например, я уже упоминал Олисея Гречина. Это поразительная фигура! С одной стороны, он священник, с другой - художник и иконописец, а с третьей - крупный городской администратор, можно сказать, чиновник. А происходил он из новгородской боярской среды, но пошел по духовной части.

А вот другой очень интересный пример. Это берестяная грамота начала XV века, письмо архиепископу Симеону - редчайший случай, когда в адресной формуле все открытым текстом написано. «Владыке Симеону бьют челом от мала до велика все жители Ржевского уезда, Ошевского погоста». Письмо представляет собой просьбу поставить местным священником диакона Александра, аргументируя так: «занеже отец его и дед его пел у святей Богородицы в Ошеве». То есть имеется в виду, что у них была священническая династия, сперва в местной церкви служил дед этого диакона Александра, потом его отец, а теперь, после смерти отца, церковь «стоит без пения», то есть без богослужений, и для их возобновления необходимо сделать Александра священником.

Я где-то читал, что новгородское духовенство как раз не слишком-то одобряло, что люди пишут письма на бересте - в этом виделась какая-то профанация высокого искусства письменности, имеющего сакральный смысл…

Это сильно преувеличено. На самом деле речь идет только об одном человеке, жившем в XII веке, знаменитом Кирике Новгородце, который записывал свои беседы с епископом Нифонтом. И он действительно задал ему вопрос: «Не грех ли, владыка, ходить ногами по грамотам, если их побросают, а буквы можно разобрать?» В этом вопросе звучит некоторая обеспокоенность. Причем, учитывая, что сами тексты, которые во множестве валялись на новгородских мостовых, на 98 % были бытовыми, профанными, то это не то же самое, что страх осквернения святыни. Нет, Кирика беспокоил сам факт, что ногами попираются буквы. Буквы как некая сакральная сущность. Но, что важно, епископ на это не дал никакого ответа. Как сказано, «он промолчал». Видимо, как просвещенный иерарх с хорошей греческой закваской, Нифонт не видел ничего грешного в бытовом использовании письменности.

О глубоко личном

Новгород, 1180–1200 г.
Содержание: О намерении уйти в паломничество

А отражались ли в берестяных грамотах какие-то этические моменты, какие-то человеческие отношения, темы справедливости, несправедливости? И если да, то чувствовалось ли влияние христианства?

Влияние было. Обороты «Бога ради», «побойся Бога» - в те времена это были не просто фигуры речи. Или, например, в одном письме звучит скрытая угроза: «пакы ли не управишь того (если не сделаешь, о чем я тебя просил), яз тя передам святей Богородице, ко нейже еси заходиле роте». То есть «я тебя предам святой Богородице, у которой ты приносил клятву». То есть прямая, очень жесткая и очень риторически сформулированная угроза, апеллирующая, с одной стороны, к церковному авторитету, а с другой - к глубоко языческой по своему происхождению практике клятвы («роты»). К практике, которая уже вписалась в новый христианский быт. Это один пример низовой христианской культуры.

Другой пример - замечательное письмо XI века, написанное молодой женщиной своему возлюбленному. Упрекая его, она в частности пишет: «может, я задела тебя, посылая к тебе?». Очень тонкий эмоциональный оттенок, звучит совсем по-современному. А заканчивается письмо словами: «Если ты начнешь насмехаться, то судит тебя Бог и моя худость». Эта «моя худость» - литературное выражение, имеющее известный греческий источник. Его можно встретить, скажем, в Киево-Печерском патерике XIII века, там так о себе пишет один из его авторов, епископ Симон. Имеется в виду «мое недостоинство». И это же выражение употребляет по отношению к себе новгородская женщина XI века!

Адресат этого письма порвал его и, завязав полоски бересты узлом, бросил на мостовую.

Есть и другие примеры «отношенческих» писем - скажем, письмо, где отец наставляет дочь: жить бы тебе подобру с братом, а ты как-то через силу с ним общаешься. И все это явно несет отпечаток христианской этики.

Но есть и тексты, так сказать, с противоположным знаком - то есть магического содержания. Это заговоры, их найдено около десятка. Вот, к примеру, заговор от лихорадки: «Тридевять ангелов, тридевять архангелов, избавьте раба божьего Михея от трясавицы молитвами святой Богородицы». Таких текстов чуть меньше десятка, примерно столько же, сколько канонических молитв и их фрагментов. Но нужно, конечно, учитывать, что собственно христианские тексты в принципе имели меньше шансов сохраниться на бересте. Их никто бы не стал выбрасывать, их берегли - а все, что бережно хранили, в итоге и погибало в пожарах. Заговоры же воспринимались как нечто функциональное, не особо ценное. Их использовали - и выкинули.

В том-то и парадокс: что хранили, то погибло, а что выбрасывали, то осталось. Существовала берестяная письменность, которая была рассчитана на длительное употребление, которую тщательно хранили - и которая именно по этой причине до нас почти не дошла. Вот редчайшее исключение - большой документ, 60 см в длину. Это женское поучение, в нем сохранилась адресная формула «от Марты», сохранилась форма «исписав» (то есть подчеркивается, что это выписка из какого-то источника). И дальше следуют практические наставления типа «ложись поздно, вставай рано», инструкции по засолке рыбы, а в конце о родителях: если они уже недееспособны, то найди для них наемного рабочего. То есть это такой берестяной предшественник «Домостроя», и автор - женщина.

Вообще, только благодаря берестяным грамотам мы узнали, что в Древней Руси женщины вовсе не были поголовно темными и безграмотными. Среди авторов берестяных писем их немало.

- А всегда ли легко понять, о чем идет речь в берестяной грамоте?

Это вообще проблема: что значит правильно понять текст? Бывает, и довольно часто, что мы уверены в буквах, в делении их на слова (напомню, что в древнерусских текстах слова далеко не всегда разделялись пробелами), но все равно на самом деле не понимаем, о чем это. Скажем, такой пример: возьми у Тимошки 11 гривен за коня, а также сани, и хомут, и попону. Что означает эта просьба? Грамота была найдена лет сорок назад, но только недавно мы поняли, в чем дело: коня больше нет, Тимошка коня загубил, и с него нужно получить за это денежную компенсацию и оставшееся имущество. То есть мало понять текст, надо еще реконструировать и контекст, и это отдельная, очень интересная область исследований.

- А существуют ли насчет берестяных грамот какие-то стереотипы?

Да, существуют. И это прежде всего мнение, будто в Новгороде (да и вообще в Древней Руси) все были поголовно грамотные. Конечно, это не так. Письменность, причем особенно в раннее время, все-таки носила элитарный характер. Если ею пользовались не только высшие сословия, но и простые люди, из этого еще не следует, что все купцы или ремесленники были грамотны. Я не говорю уже о том, что берестяные грамоты мы находим именно в городах. Среди же сельского населения уровень грамотности был гораздо ниже.

- А откуда следует вывод, что хотя бы среди городского населения грамотность не была поголовной?

Когда мы изучаем берестяные грамоты, то, естественно, пытаемся сравнить их персонажей с историческими фигурами, упоминаемыми летописях. Так вот, есть довольно много случаев, когда мы можем доказать, что человек, про которого написано в берестяной грамоте - это именно тот человек, про которого написано в летописи. А теперь представьте, что все поголовно грамотны, все пишут берестяные письма. В таком случае вероятность такого отождествления была бы ничтожна. Так что объяснить столь высокий процент совпадений «берестяных» персонажей с летописными можно лишь тем, что круг грамотных людей был ограничен. Другое дело, что этот круг не был замкнут, что в него входили люди из разных сословий, и что постепенно он расширялся.

Есть еще один важный момент: грамотные люди далеко не всегда писали письма лично, они могли использовать труд писцов (в роли которых нередко священнослужители). Например, есть у нас такой замечательный персонаж берестяных писем, его зовут Петр, и мы отождествляем его с известным по летописи Петром Михалковичем, который выдал свою дочь за князя Мстислава Юрьевича - сына Юрия Долгорукого. Так вот, от этого Петра дошло в общей сложности 17 текстов… написанных разными почерками. Может быть, какие-то он писал и своей рукой, но вообще-то человек такого высокого социального статуса имеет при себе грамотных слуг и диктует им. Будучи сам, вполне вероятно, грамотным.

- Как Вы думаете, много ли берестяных грамот еще остались нераскопанными?

Думаю, что нефть кончится гораздо раньше, чем берестяные грамоты. Если дело и дальше пойдет такими же темпами, как и сейчас, то лет на 500 нам работы хватит. Правда, к тому времени мы сами уже будем фигурами отдаленного прошлого.

На заставке: Грамота мальчика Онфима: фрагменты литургических текстов, XIII в. (фрагмент)

Берестяные грамоты - это частные послания и документы 10-16 веков, текст которых наносили на кору березы. Первые подобные документы были найдены отечественными историками в Новгороде в 1951 г. в ходе экспедиции по археологии под управлением историка А.В. Арциховского. С тех пор в честь этой находки каждый год в Новгороде отмечается праздник - День берестяной грамоты. Та экспедиция принесла еще девять таких документов, а к 1970 году их было найдено уже 464 штуки. Новгородские берестяные грамоты археологи находили в слоях почвы, где сохранились остатки растений и древний мусор.

Большая часть грамот на бересте представляют собой личные письма. В них затрагивались различные хозяйственные и бытовые вопросы, передавались поручения и описывались конфликты. Были также обнаружены берестяные грамоты полушутливого и несерьезного содержания. Кроме того, Архиповским были найдены экземпляры, в которых содержались протесты крестьян против господ, жалобы на свою участь и списки барских провинностей.

Текст на берестяных грамотах выводили простым и примитивным методом - его выцарапывали остро заточенным металлическим или костяным писалом (штифтом). Предварительно бересту обрабатывали для того, чтобы буквы выходили четкими. При этом текст помещался на берестяной грамоте в строку, в большинстве случаев без разделения на слова. При написании практически никогда не применялись хрупкие чернила. Берестяная грамота обычно кратка и прагматична, в ней содержится только самая важная информация. То, что адресат и автор знают, в ней не упоминается.

В архивах и музеях хранится множество поздних документов и писем, написанных на бересте. Найдены даже целые книги. русский этнограф и писатель, говорил, что сам видел берестяную книгу в Мезени у старообрядцев.

Как материал для письма и получила распространение в 11 веке, но потеряла свою важность к 15 веку. Именно тогда широкое применение среди населения Руси нашла бумага, которая была дешевле. С тех пор береста использовалась как вторичный материал для записи. В основном ее использовали простолюдины для личных записей и частной переписки, а официальные письма и послания государственного значения записывались на пергаменте.

Постепенно береста уходила и из быта. В одной из найденных грамот, в которой были записаны жалобы чиновнику, исследователи нашли указание переписать содержимое берестяной грамоты на пергамент и только потом отослать его по адресу.

Датирование грамот происходит главным образом стратиграфическим способом - на основании слоя, в котором была обнаружена вещь. Некоторое количество грамот на бересте датировано благодаря упоминанию в них исторических событий или важных лиц.

Берестяные грамоты представляют собой важный источник по истории нашего языка. Именно по ним можно установить хронологию или степень известности какого-либо языкового явления, а также время появления и этимологию того или иного слова Есть много слов, которые встречаются в грамотах, неизвестных по другим древнерусским источникам. В основном это слова бытового значения, у которых практически не было шансов попасть в сочинения литераторов того времени.

В Древнем Вавилоне писали на глиняных табличках, в Египте - на папирусе, в Европе - на пергаменте, а в Древней Руси - на коре березы. Береста была главным материалом для письма на наших землях еще задолго до того, как к нам привезли пергамент и бумагу.

По основной версии, появление берестяных грамот относится к периоду XI-XV веков, но первооткрыватель новгородских грамот А. В. Арциховский и многие его коллеги считают, что первые грамоты были уже в IX-X веках.

Открытие берестяных грамот

Береста как материал для письма в Древней Руси использовалась издревле. Иосиф Волоцкий писал, что в обители святого Сергия Радонежского «самые книги не на хартиях писаху, но на берестех». До наших дней сохранилось много (правда, довольно поздних) документов и даже целых книг (в основном старообрядческих), написанных на расслоенной бересте.

Местом открытия берестяных грамот стал Великий Новгород. Сохранению этих древних находок способствовали благоприятные природные условия и особенности местной почвы.

В 1930-е годы в Великом Новгороде велись археологические раскопки, экспедицию возглавлял А. В. Арциховский. Тогда были найдены первые обрезные листы березовой коры и инструменты для письма. Более серьезных открытий в тот период сделать не удалось, так как началась Великая Отечественная война. Работы продолжились в конце 40-х годов XX века.

А.В. Арциховский

26 июля 1951 года на одном из раскопов была найдена берестяная грамота № 1. В ней содержался перечень феодальных повинностей в пользу трех жителей города. Эта грамота подтвердила гипотезу историков о возможности подобных находок. В дальнейшем события 26 июля стали поводом для утверждения ежегодного праздника, отмечаемого в Новгороде, - Дня берестяной грамоты. На этом открытия не закончились. В том же году археологи нашли еще девять берестяных документов.

Впоследствии открытия берестяных грамот стали обычным явлением. Первые грамоты в Смоленске были найдены в 1952 году, в Пскове - в 1958-м, в Витебске - в 1959-м. В Старой Руссе первая находка появилась в 1966 году, в Твери - в 1983-м. В Москве первую берестяную грамоту обнаружили только в 1988 году, когда проводились раскопки на Красной площади.

Количество берестяных грамот

Археологическая экспедиция в Великий Новгород - это уже традиция. Ежегодно с 1951 года археологи открывают свои сезоны. К сожалению, количество грамот, найденных в разные годы, сильно разнится. Были сезоны, когда ученые находили несколько сотен экземпляров, а были и нулевые. Тем не менее сегодня найдено уже более 1000 берестяных грамот.

На конец 2017 года общее количество найденных грамот распределяется следующим образом:

Общая характеристика грамот

Березовая кора как письменный материал широкое распространение получила в начале XI века и использовалась вплоть до середины XV века. С распространением бумаги использование данного материала для письма сошло на нет. Бумага была дешевле, да и писать на бересте становилось не престижно. Поэтому обнаруженные археологами грамоты - это не сложенные в архивах документы, а выброшенные и попавшие в землю в связи с ненадобностью.

При написании грамот очень редко использовались чернила, так как они были очень нестойкие, и авторы просто выцарапывали на бересте буквы, которые хорошо читались.

Бо́льшая часть найденных грамот - это бытовые частные письма на тему взыскания долгов, торговли и пр. Имеют место и черновики официальных актов на бересте: это завещания, расписки, купчие, судебные протоколы.

Были найдены и церковные тексты (молитвы), школьные шутки, заговоры, загадки. В 1956 году археологи обнаружили учебные записки новгородского мальчика Онфима, которые в дальнейшем получили широкую известность.

В большинстве своем грамоты лаконичны и прагматичны. В них сосредоточена только важная информация, а все, что и так известно адресату, не упоминается.

Характер берестяных грамот - послания незнатных людей - является ярким свидетельством распространения грамотности среди населения Древней Руси. Горожане обучались азбуке с детства, сами писали свои письма, женщины также знали грамоту. То, что в Новгороде была широко представлена семейная переписка, говорит о высоком положении женщины, которая посылала мужу наказы и самостоятельно вступала в денежные отношения.

Значение найденных берестяных грамот огромно как для изучения отечественной истории, так и для русского языкознания. Они - важнейший источник для изучения повседневной жизни наших предков, развития торговли, политической и общественной жизни Древней Руси.

В 1951 году археологическая экспедиция Артемия Владимировича Арциховского, проводившая раскопки в Новгороде, обнаружила первую берестяную грамоту. И с тех пор их находили во множестве, причем не только в Великом Новгороде. Берестяные грамоты стали исторической сенсацией, поскольку дали возможность узнать обыденную жизнь людей русского Средневековья. Как же изменились наши представления о жизни наших предков? Рассказывает доктор филологических наук Алексей Гиппиус, профессионально специализирующийся на изучении берестяных грамот.

Раскрасить контуры

— Алексей Алексеевич, как изменило открытие берестяных грамот представления историков о культуре Древней Руси?

— Оно значительно их расширило. Благодаря изучению берестяных грамот для нас открылась повседневная жизнь Древней Руси. До того наши знания об этой эпохе базировались на летописях, на таких юридических текстах, как «Русская Правда». Летописи имеют дело с событиями и фигурами «большой» истории, ее герои — князья, знать, высшее духовенство. А как жили обычные люди — горожане, крестьяне, купцы, ремесленники? Косвенно об этом мы могли судить только из юридических текстов, но там ведь фигурируют не конкретные люди, а просто некие социальные функции. Открытие же берестяных грамот дало возможность непосредственно увидеть реальных действующих лиц этой «малой» истории. Те общие контуры, которые у нас были до того, окрашиваются, приобретают конкретные очертания.

— А о каких сторонах жизни тогдашних людей мы можем судить по берестяным грамотам?

— Берестяные грамоты — это письменность практического характера. Древнерусский человек, когда брался за «писало» (это такой заостренный металлический стержень, которым процарапывались буквы на бересте, греки называли его стилос), исходил из какой-то бытовой необходимости. Например, находясь в поездке, отправить письмо родным. Или написать заявление в суд. Или составить какую-то памятку для себя. Поэтому берестяные грамоты знакомят нас прежде всего с практической жизнью той эпохи. Из них мы узнаём принципиально новые вещи об устройстве древнерусской финансовой системы, о древнерусской торговле, о судебной системе — то есть о том, о чем из летописей мы очень мало знаем, летописи таких «мелочей» не касаются.

— Есть ли противоречия между тем, что мы знаем из летописей, и тем, о чем говорится в берестяных грамотах?

— По идее, противоречий быть не должно. Но чтобы правильно соотнести содержание берестяных грамот с другими источниками (в первую очередь летописями), надо их правильно понять. А тут есть проблема. В берестяных грамотах люди, как правило, обозначаются только именами, и надо сообразить, кто они — купцы, дружинники, священники, бояре. То есть, например, когда какой-нибудь Милята обращается к своему брату, требуется понять, что Милята купец. А когда Мирослав пишет Олисею Гречину — определить, что первый — это посадник, а второй — член суда. То есть надо соотнести авторов и персонажей берестяных грамот с их социальным статусом и функцией. А это не всегда просто. В целом же можно ответить так: явных противоречий нет, но наши представления об этих сторонах жизни, почерпнутые из летописей, крайне приблизительны, неточны — благодаря же берестяным грамотам они становятся не просто более точными, а наполняются жизнью. Это примерно как карандашный контур человеческой фигуры — и эта же фигура, написанная красками, во всех подробностях.

— Верно ли, что берестяные грамоты находят именно на Новгородчине, и потому они дают новую информацию только по бытовой жизни новгородцев?

— Нет, это неверно. Сейчас берестяные грамоты найдены в 12 городах, среди которых и Псков, и Тверь, и Торжок. Кстати, и Москва — в Москве обнаружено семь берестяных грамот. А самый южный пункт — это Звенигород-Галицкий на Украине. Но правда в том, что большинство берестяных грамот археологи нашли именно в Великом Новгороде. Там их найдено 1089 на данный момент, а во всех остальных городах, вместе взятых — 100. Причина не в том, что новгородцы были грамотнее прочих и больше писали — просто там такая почва, в которой береста лучше сохраняется. Берестяная же письменность была распространена по всей территории Руси.

Кстати сказать, подобные (по содержанию) грамоты использовались не только на Руси — были они и у скандинавов. Скажем, в Норвегии есть так называемый «Бергенский архив» — это документы примерно того же типа: частные записи, письма, записки для памяти. Но не на бересте, а на деревянных дощечках и щепках.

— А кстати, почему не на бересте? В скандинавских странах березы тоже растут.

— Думаю, тут дело просто в сложившейся традиции. На Руси письменность возникла вместе с принятием христианской веры и культуры. Поэтому основной вид славянского письменного текста — это книга, сшитые листы пергамена. И в некотором смысле лист бересты — подобие пергаменного листа. Особенно если его обрезать по краям, как это часто делалось. У скандинавов же их письменность — руны — возникла гораздо раньше, нежели эти народы приняли Крещение. И как привыкли они издавна вырезать руны на щепках и дощечках, так и продолжили вырезать.

Школа князя Ярослава

Новгород, 1180-1200 г.
Содержание: От Торчина к Гюргию (о беличьих шкурках)

— Насколько я помню, самые ранние берестяные грамоты датированы началом XI века. Закономерный вопрос: откуда в древней Руси взялось столько грамотных людей, если письменность возникла уже после Крещения Руси?

— Небольшое уточнение: самые ранние берестяные грамоты датированы 30-ми годами XI века. То есть между крещением Руси в 988 году и появлением бытовой письменности на бересте — около полувека. Видимо, эти полвека как раз и ушли на то, чтобы сформировалось поколение, для которого письмо — не что-то особенное, а вполне обычное, повседневное дело.

— Откуда же взялось это поколение? Само выросло или его специально выращивали?

— Его специально выращивали, и мы даже знаем, как именно. Появление первых берестяных грамот замечательным образом совпадает со свидетельством новгородской летописи, где рассказывается, как князь Ярослав в 1030 году пришел в Новгород и устроил школу. «Собрал от попов и старост 300 детей и отдал на учение книжное». Иногда эту летописную запись подвергают сомнению, но я считаю ее вполне достоверной. Есть, кстати, и подтверждение из «независимых источников». В скандинавской саге об Олафе Трюгвассоне написано, что он посещал школу в Новгороде при Ярославе. Как долго действовала эта школа, мы, к сожалению, судить не можем, но это было, конечно, очень важное культурное предприятие.

Так вот, эти триста детей выучились грамоте и стали, как сейчас выражаются, интеллектуальной элитой новгородского общества, они составили социальную базу распространения грамотности. То есть они и друг с другом переписывались, и, весьма вероятно, учили грамоте своих знакомых, а повзрослев, своих детей. Таким образом, круг грамотных людей быстро расширялся.

Кроме того, пользу грамоты очень быстро оценили купцы. Сейчас ведутся споры, существовала ли на Руси какая-то «коммерческая» письменность еще до официального крещения. Но это вряд ли. Новгородские археологические данные говорят о том, что до 30-х годов XI века ничего подобного не было. То есть бересты находили много, но с рисуночками, а не с теми или иными письменами.

Кстати, существует знаменитая новгородская восковая Псалтирь, ее датируют примерно 1000 годом. То есть той эпохой, когда книжная письменность уже появилась, но ее бытового использования еще не было.

Кодекс из трех липовых дощечек лежал в земле в полной сохранности. Как он туда попал, мы не знаем; возможно, книгу спрятали при каких-то трагических обстоятельствах. А вот берестяные грамоты никто не прятал. Их попросту выбрасывали, как обычный мусор.

— То есть как?

— Да, их выбрасывали за ненадобностью. Прочел человек письмо или записку, получил информацию, да и выкинул. Парадокс: именно потому эти берестяные грамоты и сохранились до наших дней. То, что тщательно берегли, погибло в пожарах (вспомним, что все древнерусские дома рано или поздно сгорали). А то, что выбрасывали, попадало в почву, в так называемый культурный слой, и в новгородской почве вся органика прекрасно сохраняется.

Интересно, что те берестяные грамоты, которые находят на месте стоявших там когда-то домов, сохранились лишь потому, что провалились в щели между половицами и оказались на уровне нижних венцов (те при пожарах могут сохраняться). Кстати, при раскопках городских усадеб берестяные грамоты находят неравномерно: в одних местах их концентрация на единицу площади больше, в других меньше. Так вот, там где больше — там, как мы предполагаем, были помойки, выгребные ямы.

— Какой временной период охватывают берестяные грамоты? Какие самые поздние?

— Самые поздние — середина XV века, то есть берестяные грамоты были распространены примерно 400 лет, с середины XI века по середину XV.

— Почему же потом они прекратились?

— Тут сочетание двух обстоятельств. Во-первых, распространение бумаги как дешевого материала, ставшего альтернативой дешевой бересте. Во-вторых, к тому времени уже меняется новгородский культурный слой, почва становится менее влажной, поэтому береста в нем уже не сохраняется. Может, новгородцы и не перестали писать на бересте, просто эти грамоты уже до нас не дошли.

— Известны ли случаи пересылки берестяных писем на большие расстояния?

— Да, известны. Например, найдено пять писем купца Луки своему отцу. В одном он пишет, что едет откуда-то с севера, и жалуется, что там, в Заволочье, белка дорогая — не купили. Другое письмо он пишет откуда-то с Днепра, где сидит и ожидает гречника. А гречник — это купеческий караван, идущий из Византии. Или вот другой пример, сын приглашает мать: «Идите сюда, в Смоленск или в Киев, здесь хлеб дешевый».

По складам


Новгород, 1100-1120 г.
Содержание: Любовное письмо

— Вы сказали, что берестяные грамоты были распространены по всем городам Древней Руси. Их содержание было одинаковым повсюду, или есть региональные различия?

— В принципе, особых различий нет, всюду это бытовая письменность. Специфика Новгорода могла заключаться в особой интенсивности переписки, связывавшей город с его сельской округой, в том числе и очень удаленной. Так уж была устроена новгородская земля. Есть столица, Новгород, и вокруг нее вотчины новгородских бояр. Сами бояре живут в городе, а управляющие, старосты, ведут со столицей переписку, закупают и продают всякие товары, припасы, уплачивают налоги — и всё это отражается в берестяных письмах.

— В школьных учебниках истории приводится пример берестяных грамот — где мальчик Онфим изобразил себя в виде всадника, протыкающего копьем змея. Иногда высказывают предположение, что эта грамота — лист из его учебной тетради, то есть что уже в те времена у школьников были тетради.

— Начнем с того, что найдено много грамот Онфима, а не только рисунок, попавший в школьные учебники. Но это отдельные листочки бересты, которые никогда не составляли физически единого целого. Это его разные ученические записи, но не тетрадь.

А вообще берестяные тетради были. До нас они дошли. Точнее, дошли отдельные листы, но ясно, что изначально они были сшиты в тетрадь. Например, есть запись вечерних молитв, это такая маленькая книжица, имеющая все признаки настоящей книги. Там есть заставка, есть разлиновка. Или вот текст магического характера, к которому есть параллели греческие, коптские, да и вообще по всему Средиземноморью был распространен этот текст, так называемая «Сисиниева легенда»* {СНОСКА: Сисиниева легенда — сборник магических текстов, бытовавший в традициях многих народов. Называется так по имени одного из персонажей, Сисиния. Основное содержание — магические заговоры, защищающие роженицу и новорожденного от злых сил. — Прим. ред.}. Тоже была записана на берестяных листах, сшитых в книжечку.

Новгород, 1280-1300 г.
Берестяная книжечка:
две молитвы

— А среди берестяных грамот, помимо Онфима, были и другие примеры ученических записей?

— Были, конечно. Надо, кстати, пояснить, как тогда было устроено элементарное школьное образование. Сперва изучали азбуку, учили буквы. Затем школьник начинал писать так называемые склады, то есть сочетания гласных с согласными. «Ба», «ва», «га», «да», «бе», «ве», «ге», «де». Проще говоря, слоги. И только потом уже дело доходило до чтения текстов. Древнерусским букварем были Псалтирь и Часослов* { Псалтирь — сборник псалмов, сочиненных царем Давидом, одна из книг Ветхого Завета. Часослов — книга, содержащая тексты неизменяемых молитвословий суточного богослужебного круга. — Прим. ред.}, тексты читались оттуда. Так вот, найдено много берестяных листков с записанными «складами». Между прочим, у того же Онфима есть случаи, когда он начинает писать связный текст, например, какую-то молитву: «яко же…» — а потом сбивается в запись слогов на букву «е»: «яко же бе-ве-ге-де».

— Насколько вообще изучение берестяных грамот изменило представления историков о древнерусском образовании?

— Мы вообще довольно мало о нем знаем. Судя по берестяным грамотам, это образование носило самый элементарный характер, азбука усваивалась вместе с основами православной веры. А вот о дальнейших стадиях мы, в общем-то, не знаем ничего. Есть, впрочем, свидетельство митрополита Климента Смолятича (XII век), в одном из его сочинений упоминается о существовании на Руси так называемой «схедографии» — это уже очень продвинутая стадия византийского обучения. Но митрополит упоминает об этом как о некоем изыске, большой редкости.

Узнать о судьбе монастырской коровы

Новгород, 1420-1430 г.
Содержание: От Кощея и испольщиков (просьба дать коней)

— Расширились ли благодаря берестяным грамотам наши представления о церковной жизни Древней Руси?

— Да, расширились, хотя и не сразу. Поначалу, когда раскопки велись только на Неревском раскопе в Новгороде, казалось, что берестяные грамоты — явление чисто светское, там вообще не было найдено текстов церковной тематики. Но на Троицком раскопе, где работы ведутся с 1970-х годов, ситуация оказалась совершенно иной. Там более пяти процентов найденных текстов — это тексты церковные. Например, запись церковных праздников, приходящихся на осень. Или, допустим, конспект пасхальной утрени. То есть это были, говоря современным языком, рабочие записи священников, необходимые им в их служении.

Еще один пример, не новгородский — грамота из Торжка, которая представляет собой пространную цитату из поучения, принадлежавшего, скорее всего, перу святителя Кирилла Туровского. Грамота написана либо в конце XII, либо в начале XIII века. По содержанию это просто длинный перечень грехов. Скорее всего, заготовка для проповеди, которую собирался прочитать священник.

Замечу, что подобные грамоты — это не духовные трактаты, не попытки какого-то религиозного самовыражения, а чисто практическая, прикладная церковная письменность.

Есть, кстати, замечательный пример, когда одним и тем же почерком написаны и фрагмент церковного календаря, и деловое письмо от Людьслава к Хотену. Логично предположить, что священник в первом случае сделал запись для себя, а во втором — выступил в роли писца.

— То есть к батюшке пришли и попросили помочь написать письмо?

— Именно так. И в этом, кстати, особенность новгородской церковной жизни — духовенство и монашество жило не изолировано, а бок о бок с мирянами, влияло на своих соседей, причем влияло еще и в смысле эпистолярной культуры. Например, древнерусские берестяные письма часто начинаются словом «покланяние», а заканчиваются «целую тя». Отсылки к апостольским посланиям очевидны («приветствуйте друг друга целованием святым» — слова из Послания апостола Павла к Римлянам, 16:16), и эта традиция явно идет из духовной среды.

Я уже упомянул Троицкий раскоп. Добавлю, что его посередине разделяет Черницына улица, а называется она так потому, что с XII века там находился Варварин монастырь, один из самых известных женских монастырей. Располагался он в гуще городской застройки, никак не был отделен от соседствующих с ним купеческих и боярских усадеб. Среди найденных на Троицком раскопе грамот есть и такие, что явно написаны монахинями этого монастыря (напомню, что в старину монахинь называли в просторечии черницами). Причем это именно бытовые записи. Например: «Что касается того, что я послала тебе три резаны для повойника, то поскорее пришли», «узнай, есть ли Матвей в монастыре?» (Матвей, судя по контексту, священник). Или, скажем, монахини заботятся о судьбе монастырской коровы: «А телка святой Варвары здорова ли?»

Надо сказать, что для писем, найденных в этой части города, характерны частые упоминания Бога в устойчивых выражениях: «Бога деля» (то есть ради Бога), «Бога ся боя» (то есть побойся Бога). Вполне возможно, что причиной тому влияние монастыря на своих соседей.

Замечу, что в то время духовенство еще не осознавало себя как некое особое сословие, сословных перегородок еще не было. Вот, например, я уже упоминал Олисея Гречина. Это поразительная фигура! С одной стороны, он священник, с другой — художник и иконописец, а с третьей — крупный городской администратор, можно сказать, чиновник. А происходил он из новгородской боярской среды, но пошел по духовной части.

А вот другой очень интересный пример. Это берестяная грамота начала XV века, письмо архиепископу Симеону — редчайший случай, когда в адресной формуле все открытым текстом написано. «Владыке Симеону бьют челом от мала до велика все жители Ржевского уезда, Ошевского погоста». Письмо представляет собой просьбу поставить местным священником диакона Александра, аргументируя так: «занеже отец его и дед его пел у святей Богородицы в Ошеве». То есть имеется в виду, что у них была священническая династия, сперва в местной церкви служил дед этого диакона Александра, потом его отец, а теперь, после смерти отца, церковь «стоит без пения», то есть без богослужений, и для их возобновления необходимо сделать Александра священником.

— Я где-то читал, что новгородское духовенство как раз не слишком-то одобряло, что люди пишут письма на бересте — в этом виделась какая-то профанация высокого искусства письменности, имеющего сакральный смысл…

— Это сильно преувеличено. На самом деле речь идет только об одном человеке, жившем в XII веке, знаменитом Кирике Новгородце, который записывал свои беседы с епископом Нифонтом. И он действительно задал ему вопрос: «Не грех ли, владыка, ходить ногами по грамотам, если их побросают, а буквы можно разобрать?» В этом вопросе звучит некоторая обеспокоенность. Причем, учитывая, что сами тексты, которые во множестве валялись на новгородских мостовых, на 98 % были бытовыми, профанными, то это не то же самое, что страх осквернения святыни. Нет, Кирика беспокоил сам факт, что ногами попираются буквы. Буквы как некая сакральная сущность. Но, что важно, епископ на это не дал никакого ответа. Как сказано, «он промолчал». Видимо, как просвещенный иерарх с хорошей греческой закваской, Нифонт не видел ничего грешного в бытовом использовании письменности.

О глубоко личном


Новгород, 1180-1200 г.
Содержание: О намерении уйти в паломничество

— А отражались ли в берестяных грамотах какие-то этические моменты, какие-то человеческие отношения, темы справедливости, несправедливости? И если да, то чувствовалось ли влияние христианства?

— Влияние было. Обороты «Бога ради», «побойся Бога» — в те времена это были не просто фигуры речи. Или, например, в одном письме звучит скрытая угроза: «пакы ли не управишь того (если не сделаешь, о чем я тебя просил), яз тя передам святей Богородице, ко нейже еси заходиле роте». То есть «я тебя предам святой Богородице, у которой ты приносил клятву». То есть прямая, очень жесткая и очень риторически сформулированная угроза, апеллирующая, с одной стороны, к церковному авторитету, а с другой — к глубоко языческой по своему происхождению практике клятвы («роты»). К практике, которая уже вписалась в новый христианский быт. Это один пример низовой христианской культуры.

Другой пример — замечательное письмо XI века, написанное молодой женщиной своему возлюбленному. Упрекая его, она в частности пишет: «может, я задела тебя, посылая к тебе?». Очень тонкий эмоциональный оттенок, звучит совсем по-современному. А заканчивается письмо словами: «Если ты начнешь насмехаться, то судит тебя Бог и моя худость». Эта «моя худость» — литературное выражение, имеющее известный греческий источник. Его можно встретить, скажем, в Киево-Печерском патерике XIII века, там так о себе пишет один из его авторов, епископ Симон. Имеется в виду «мое недостоинство». И это же выражение употребляет по отношению к себе новгородская женщина XI века!

Адресат этого письма порвал его и, завязав полоски бересты узлом, бросил на мостовую.

Есть и другие примеры «отношенческих» писем — скажем, письмо, где отец наставляет дочь: жить бы тебе подобру с братом, а ты как-то через силу с ним общаешься. И все это явно несет отпечаток христианской этики.

Но есть и тексты, так сказать, с противоположным знаком — то есть магического содержания. Это заговоры, их найдено около десятка. Вот, к примеру, заговор от лихорадки: «Тридевять ангелов, тридевять архангелов, избавьте раба божьего Михея от трясавицы молитвами святой Богородицы». Таких текстов чуть меньше десятка, примерно столько же, сколько канонических молитв и их фрагментов. Но нужно, конечно, учитывать, что собственно христианские тексты в принципе имели меньше шансов сохраниться на бересте. Их никто бы не стал выбрасывать, их берегли — а все, что бережно хранили, в итоге и погибало в пожарах. Заговоры же воспринимались как нечто функциональное, не особо ценное. Их использовали — и выкинули.

В том-то и парадокс: что хранили, то погибло, а что выбрасывали, то осталось. Существовала берестяная письменность, которая была рассчитана на длительное употребление, которую тщательно хранили — и которая именно по этой причине до нас почти не дошла. Вот редчайшее исключение — большой документ, 60 см в длину. Это женское поучение, в нем сохранилась адресная формула «от Марты», сохранилась форма «исписав» (то есть подчеркивается, что это выписка из какого-то источника). И дальше следуют практические наставления типа «ложись поздно, вставай рано», инструкции по засолке рыбы, а в конце о родителях: если они уже недееспособны, то найди для них наемного рабочего. То есть это такой берестяной предшественник «Домостроя», и автор — женщина.

Вообще, только благодаря берестяным грамотам мы узнали, что в Древней Руси женщины вовсе не были поголовно темными и безграмотными. Среди авторов берестяных писем их немало.

— А всегда ли легко понять, о чем идет речь в берестяной грамоте?

— Это вообще проблема: что значит правильно понять текст? Бывает, и довольно часто, что мы уверены в буквах, в делении их на слова (напомню, что в древнерусских текстах слова далеко не всегда разделялись пробелами), но все равно на самом деле не понимаем, о чем это. Скажем, такой пример: возьми у Тимошки 11 гривен за коня, а также сани, и хомут, и попону. Что означает эта просьба? Грамота была найдена лет сорок назад, но только недавно мы поняли, в чем дело: коня больше нет, Тимошка коня загубил, и с него нужно получить за это денежную компенсацию и оставшееся имущество. То есть мало понять текст, надо еще реконструировать и контекст, и это отдельная, очень интересная область исследований.

— А существуют ли насчет берестяных грамот какие-то стереотипы?

— Да, существуют. И это прежде всего мнение, будто в Новгороде (да и вообще в Древней Руси) все были поголовно грамотные. Конечно, это не так. Письменность, причем особенно в раннее время, все-таки носила элитарный характер. Если ею пользовались не только высшие сословия, но и простые люди, из этого еще не следует, что все купцы или ремесленники были грамотны. Я не говорю уже о том, что берестяные грамоты мы находим именно в городах. Среди же сельского населения уровень грамотности был гораздо ниже.

— А откуда следует вывод, что хотя бы среди городского населения грамотность не была поголовной?

— Когда мы изучаем берестяные грамоты, то, естественно, пытаемся сравнить их персонажей с историческими фигурами, упоминаемыми летописях. Так вот, есть довольно много случаев, когда мы можем доказать, что человек, про которого написано в берестяной грамоте — это именно тот человек, про которого написано в летописи. А теперь представьте, что все поголовно грамотны, все пишут берестяные письма. В таком случае вероятность такого отождествления была бы ничтожна. Так что объяснить столь высокий процент совпадений «берестяных» персонажей с летописными можно лишь тем, что круг грамотных людей был ограничен. Другое дело, что этот круг не был замкнут, что в него входили люди из разных сословий, и что постепенно он расширялся.

Есть еще один важный момент: грамотные люди далеко не всегда писали письма лично, они могли использовать труд писцов (в роли которых нередко священнослужители). Например, есть у нас такой замечательный персонаж берестяных писем, его зовут Петр, и мы отождествляем его с известным по летописи Петром Михалковичем, который выдал свою дочь за князя Мстислава Юрьевича — сына Юрия Долгорукого. Так вот, от этого Петра дошло в общей сложности 17 текстов… написанных разными почерками. Может быть, какие-то он писал и своей рукой, но вообще-то человек такого высокого социального статуса имеет при себе грамотных слуг и диктует им. Будучи сам, вполне вероятно, грамотным.

— Как Вы думаете, много ли берестяных грамот еще остались нераскопанными?

— Думаю, что нефть кончится гораздо раньше, чем берестяные грамоты. Если дело и дальше пойдет такими же темпами, как и сейчас, то лет на 500 нам работы хватит. Правда, к тому времени мы сами уже будем фигурами отдаленного прошлого.

На заставке: Грамота мальчика Онфима: фрагменты литургических текстов, XIII в. (фрагмент)

Каплан Виталий

Андрей Анатольевич Зализняк - академик РАН, доктор филологических наук, выдающийся российский лингвист и один из крупнейших специалистов по древненовгородскому диалекту и изучению текстов берестяных грамот. В 1951 году в Великом Новгороде была найдена первая берестяная грамота. На сегодняшний день обнаружено и расшифровано уже более 900 экземпляров этих древнерусских документов. В лекции Андрей Зализняк рассказывает о содержании, способе создания берестяных грамот, а также основных открытиях, связанных с исследованием уникального исторического материала. Предельное внимание ученый уделяет практическим навыкам - анализу берестяных грамот.

Стенограмма 1-й лекции Андрея Анатольевича Зализняка:

Я должен вам рассказать о берестяных грамотах, сюжет, который сейчас уже почти всем в какой-то степени известен. Уже, я думаю, мало осталось людей, которые не знают, что существует такое замечательное явление как берестяные грамоты. Но в действительности это новый в широком смысле исторический документ, тип документа. История его начинается с 1951 года, когда 26 июля 1951 года была в Новгороде, во время археологических раскопок и в их процессе, найдена первая берестяная грамота. С тех пор поиски этих документов продолжаются каждый год и сейчас уже в Новгороде, в настоящий момент последний номер - 973, так что приближается к тысяче. Еще около 100 грамот берестяных найдено в десяти других древних городах Руси. В Старой Руссе, в Пскове, в Смоленске, в Твери, в Мстиславле, в Витебске, в Рязани, в Москве и даже на Украине в Звенигороде-Галицком. Но подавляющее количество, конечно, принадлежит Великому Новгороду. Это, так сказать, центр, из которого мы постоянно, каждый год получаем все новые партии этих замечательных древнерусских документов.
Что собой представляют эти грамоты? По большей своей части это частные письма. Процентов 70-75 этих документов - это просто письма и записки, небольшого объема, и по виду это что-то примерно вроде нынешней почтовой открытки, и по содержанию обычно несколько фраз всего. Ну, кроме этого есть, конечно, и некоторое количество документов другого рода, в частности, черновики некоторых более официальных документов. Очень немного документов, связанных с церковными делами, скажем, обрывки молитв и еще некоторое количество учебных грамот, т.е. остатков от работы учеников Древней Руси. В частности, знаменитые грамоты мальчика Анфима, которому было 6 или7 лет, который, к счастью для нас, оставил целых 10 грамот, ну, потерял их, конечно, но археологи счастливым образом на них набрели и они представляют собой такое замечательное свидетельство того, что представлял процесс обучение грамоте в Древней Руси.
Главное, что позволило нам сейчас познакомиться с этими документами, это то, что они вопреки первоначальным идеям, как представляли себе филологи до первой находки, писались не чернилами, а другим способом. Они выцарапывались специальным инструментом, который в Древней Руси назывался «писало», а в традиции классической называется «стилос». Такая металлическая или костяная палочка с острым концом с одной стороны и лопаточкой с другой стороны, предназначенной первоначально для письма на воске, но которая пригодилась на Руси для выцарапывания букв на бересте. И в результате нет проблемы, что чернила, скажем, растворятся дальше в земле, поскольку, если сохраняется сама береста, т.е. сама березовая кора, то сохраняется и все, что на ней нацарапано. Попутно сразу скажу, что само сохранение коры в течение столетий, это такое маленькое чудо, в основном, Новгорода, ну и некоторых других точек в меньшей мере, за счет огромной сырости почвы. В Новгороде сырость так велика, что практически эти документы, находясь под землей, как бы находятся в том же состоянии, как и под водой. Доступа кислорода нет и вот результат, замечательное сохранение органических веществ, в частности и кожи, кости и древесины, и коры. Так что замечательным образом, найденная сейчас грамота, которой тысяча лет или 900 лет, или 800 лет, иногда выглядит, как если бы она была выцарапана вчера. Это всего несколько слов о «внешних» свойствах грамот, что касается их ценности для истории страны, то об этом в этой аудитории рассказывал замечательный В.Л. Янин, я этого повторять не буду, я буду касаться в основном языковой стороны проблемы и того, что дают эти документы с точки зрения истории русского языка, с точки зрения нашего знания языка древнерусского. И коснусь так же вопросов, связанных с трудностями чтения, ну, или как иногда это называют, «расшифровки» этих текстов.
Расшифровка - может быть, слово слишком сильное в данном случае, поскольку все-таки это не зашифрованный текст. Это просто текст на языке, который сильно отличается от нашего. Но в каких-то случаях действительно могут быть трудности такого же порядка, как при расшифровке. В других случаях напротив, текст бывает достаточно прозрачным и на примерах, которые я вам покажу дальше, вы это увидите. И случаи того и другого рода. Я поэтому не буду вам много рассказывать общих положений, касающихся этих грамот, а все интересные моменты мы будем рассматривать в связи с конкретными грамотами, которые я надеюсь вам показать достаточно подробно, достаточно полно, чтобы вы представили себе как выглядит и работа с этими документами и какого типа текст при этом получается. Разумеется, я исхожу из того, что древнерусского языка вы не знаете и не должны знать, это специальная дисциплина. Но с некоторой помощью тексты, которые вы увидите, мы все-таки с вами сможем понять.
Главный факт, что тексты эти записаны тем же самым алфавитом, которым пользуемся мы с вами, это кириллический текст, это кириллический алфавит, это текст, записанный кириллицей, так что буквы вам все знакомы. Другое дело, что начертание некоторых букв будет несколько непривычно. Но в целом, это наш с вами язык, но, разумеется, значительно более архаичный, чем то, к чему мы привыкли. Надо сразу сказать и об особенностях этого языка. Конечно, целую лекцию о древнерусском языке было бы бессмысленно сейчас пытаться вам читать, но несколько пунктов я вам укажу, которые позволят вам ориентироваться в тех примерах, которые дальше буду вам предлагать. Здесь, на доске, вы видите первые такие данные, касающиеся разницы между тем, что можно назвать книжным письмом и бытовым письмом. Это явление, которое до открытия берестяной грамоты вообще было не известно. Собственно, берестяные грамоты подвигли филологию, чтобы выдвинуть эту концепцию двух типов письма. Письма нормализованного книжного, строго подчиненного определенным нормам, и письма более свободного, которое условно называется «бытовым», где правила записи слов были несколько иными в широком смысле и несколько более свободными. Главные отличия, нам полезно это знать, поскольку берестяные грамоты - тексты, написанные не для книжности, а для каких-то сообщений, маленьких информаций от одного человека к другому. Там, внутри семьи, внутри одного двора, внутри города и т.д. Ясно совершенно, что они пользовались бытовой системой письма, поэтому особенности этой системы полезно знать, для того чтобы в наших примерах не было непонятных моментов. Здесь изображены главные отличия между книжным письмом и бытовым. Они немногочисленны, они, строго говоря, касаются всего лишь трех букв, трех пар букв, простите. Значит, первая пара, это буква «О» и буква «Ъ», которую мы с вами сейчас называем «твердый знак», а в древности называлась «ер», значит вот «о» и «ер». Вторая пара, это буква «Е» и буква «Ь», которая сейчас называется мягкий знак, а в древности называлась «ерь», значит, соответственно пара «о»-«ер», «е»- «ерь». И наконец-то третья - это буква «ѣ» - «ять», очень характерная для дореволюционного письма, думаю, что все-таки с ней вы достаточно знакомы, чтобы ее опознавать, и которая, однако же, находилась в определенных отношениях с буквой «е» и с буквой «ерь».
Какая особенность у бытового письма? Особенность у бытового письма состоит в том, что в отличие от книжного, где строго различаются буква «О» и буква «ЕР», и буква «Е» и буква «ЕРЬ», буква «ѣ» и буква «Е», и каждая из них стоит на своем месте, по совершенно строгим правилам, которые никаких вариаций не позволяют, бытовое письмо букву «О» и букву «ЕР» рассматривает как варианты одного и того же. Оно разрешают писать «О» и «ЕР» в любом месте, где нужно «О» или «ЕР», т.е. возможны смены в ту или другую сторону. Точно такое же разрешение действует в отношении пары «Е» и «ЕРЬ». В результате, если, скажем, слово «село», где есть и «Е», и «О» может быть написано единственным способом книжным - «село». То в бытовом письме оно может быть написано 4 способами. Или точно так же, или со сменой одной буквы, тогда будет написано через «ЕРЬ», со сменой еще одной буквы будет написано через «ЕР», и со сменой обеих, тогда у вас вместо «села» будет вещь, которую зрительно вы даже совсем не опознаете, совсем не похоже на «село» - вот такое «сьлъ». Тем не менее, именно так очень легко может выглядеть это слово в берестяной грамоте. Это касается пары «О», «ЕР» и «Е», «ЕРЬ». А другое такое правило состоит в том, что вместо буквы «ЯТЬ» может быть написано «Е», и может быть написано «ЕРЬ». Т.е. слово «мера», допустим, которое нормально пишется с «ЯТЬ» по-древнерусски, может быть написано с «ѣ», но может быть написано и с «Е», и может быть написано и с «ЕРЬ». Вот такие степени свободы разрешаются в бытовом письме, и это отличает, сажем, берестяные грамоты от книжных документов Древней Руси.
Заметьте, тут важно подчеркнуть следующее, что на первый взгляд - это просто ошибки, что просто тот, кто так пишет, вместо «село» пишет «сьль», вроде бы делает целых две ошибки в маленьком слове. И такое впечатление было у исследователей берестовых грамот на первых этапах их изучения. Казалось, что очень много ошибок и первое представление было о том, что писавшие плохо очень владели техникой письма. Такое представление продержалось какое-то время, довольно долго. И надо сказать, что оказалось сильной помехой для правильного понимания древних текстов. Почему? Потому что со временим было четко установлено, что это никакие не ошибки, а что это другой тип письма, письма, в котором разрешены такие замены. Чтобы вы представляли себе, что такое вообще возможно в письме, я могу привести аналог из современного письма: это «Е» и «і», где, вообще говоря, нет строгого правила, чтобы обязательно писать «і». Сейчас имеется тенденция вводить «і» как что-то обязательное, но она еще не победила. А сравнительно недавно «і» почти не использовалось и до сих пор, строго говоря, вы можете в каких-то случаях писать какой-нибудь там… «села» -можете написать с двумя точками «Е», можете не написать с двумя точками. Вот такой пример того, что, вообще говоря, такое бывает, бывает даже в наше время, в современных письменностях, хотя вообще-то в современных письменностях это не характерно. А характерна очень строгая регламентация того, что каждое слово может быть написано одним единственным способом и все. Так верно для русского, для французского, немецкого, но все-таки такие вот маленькие остатки возможностей есть. А в древнерусском письме этой строгости не было, и бытовое письмо пользуется такой возможностью.
Важно следующее, что это не ошибки, что если это были ошибки, то тогда они бы встречались… совсем не обязательно, что они встречались для этих трех пар букв. «О», «Е», «О» с «ЕР», «Е» с «ЕРЬ» и «ЯТЬ». Встречались бы «А» вместо «О», допустим, «И» вместо «Е» какое-нибудь, «Б» вместо «П». Так вот, оказывается, что никаких других замен в берестяной грамоте нет и это сразу вам показывает, что это вовсе не разболтанность письма, потому что при разболтанности любые вещи бы встречались. А что это именно разрешенные замены, такие же разрешенные, как нам сейчас разрешено не ставить две точки над «Е», над «і», в отличие от остальной части записи, где все очень строго. И тогда оказывается, что если мы уже знаем это правило, если мы его для себя уже выявили и установили, про бытовое письмо, то когда мы, скажем, видим, что перед нами текст, где написано вот так, вместо слово «село», мы не говорим, что это ошибка, а просто понимаем что это нормальная бытовая запись. И тогда выясняется что, признавая правоту, правильность, допустимость такой записи, мы должны констатировать, что во всем остальном все сделано безупречно. Т.е. попросту говоря, с точки зрения берестовой системы, подавляющее большинство берестяных грамот написано без единой ошибки. Это очень существенно, потому что оказалось, что вопреки первоначальной идее, что эти грамоты написаны людьми, которые умели писать очень плохо, ничего подобного! В действительности оказалось, что эти документы очень строгих соблюдений правил письма, только правил немножко отличных от того, к чему мы привыкли. Вот это важно, первое предупреждение.
Теперь еще другая сторона, касающаяся тоже языка древнерусского, которую необходимо пояснить. Она связана с тем, что, как обнаружилось опять-таки после открытия берестяных грамот, т.е. за последние полвека, в Новгороде и в окружающей его местности - особый русский диалект. Господствовал особый древнерусский диалект, довольно заметно отличающийся от диалекта других частей. Не так сильно, чтобы были какие-то проблемы с пониманием. Прекрасно, конечно, житель Новгорода понимал жителя Киева, жителя Суздаля и т. д., но, тем не менее. с лингвистической точки зрения, какое-то количество отличий отчетливо существовало. Значит, для понимания грамот (отличий гораздо больше, чем я выписал здесь), но существенных и для нас самых важных немного, вот я выписал всего три. Первое отличие состоит в следующем: в мужском роде, в именительном падеже единственного числа мужского рода нормальное древнерусское окончание, как мы его называем, «наддиалектное», т.е. «пригодное» для всех диалектов Древней Руси, было «ер», которое произносится как маленькая и краткая гласная типа «Ы», немножко похожая на «Ы», только короче. Примерно было такое древнерусское произношение, записывалась буквой «ЕР», которая сейчас просто отсутствует, но еще до 1917 годе еще писалась, как вы, наверное, знаете. Со временем просто исчезло, стало просто «город». А в древненовгородском было другое окончание, «Е» - городЕ, значит, какое-то «этот городЕ великЕ», а не велик, «далЕ», а не «дал» и т. д. И вполне совершено систематически. Другое такое окончание родительного падежа, женского рода, какой-нибудь «у жены», совершенно так же, как мы сейчас с вами говорим - в наддиалектном древнерусском. Но «у жене», там, «у сестре», там «ведро воде» и т. д. по-древненовгородски. И наконец-то третье отличие: множественное число, скажем, «пасутся коровы» точно так же как мы сейчас с вами говорим, но «пасутся коровЕ» тоже с ятевым окончанием по-древненовгородски. И вот такие отличия, которые необходимо иметь в виду, когда мы смотрим на древние докуметы, надо понимать, что если у вас стоят вот такие окончания, это тоже никакая не ошибка, а диалектная особенность. Вот, пожалуй, все, что касается предварительных сведений, необходимых для того, чтобы нам начать знакомиться с какими-нибудь берестяными документами.

Вот перед вами сейчас одна из очень ценных и интересных и замечательных грамот, у которой удивительно маленький номер, номер 9, можете себе представить? Всего тысяча грамот, вот эта 009, т. е. попросту говоря, грамота найдена в первый год раскопок, такая сенсация в первый год раскопок, 12 век. Замечательная в самых разных отношениях, сейчас мы ее увидим более подробно, пока что примерно вы видите, как она устроена. Заметьте, что вот у нее три стороны аккуратно обрезаны, а четвертая сторона осталась не обрезанная, чаще и четвертая тоже обрезается, но в данном случае, по какой-то причине, древнерусский человек, который это делал, четвертую сторону оставил, как она есть, в таком грубом первоначальном виде. А сам текст, как вы видите, располагается в верхней части в нескольких строках, к сожалению, вам видно не очень хорошо, но вы сейчас увидите то же самое в более ясном представлении. Значит, на этом примере уже сразу скажу важную вещь. Перед вами целая грамота, весь текст сохранен безупречно на 100%, это далеко не всегда так бывает. Большая часть грамот, а именно три четверти - это не такие замечательные целые документы, а фрагменты. Иногда довольно большие, иногда совсем крохотные, в которых умещаются 3-4 буквы, это тоже фрагмент грамоты.
Итак, продолжим. Так вот, здесь вы видите, повторяюсь, целую грамоту, это счастливый для нас случай, который примерно в четверти находок только наблюдается, три четверти находок - это фрагменты. Не сразу мы поняли, по какой причине такое количество грамот до нас доходит не в целом виде, но иногда там лошадиным копытом оттоптана часть не очень понятная, или часть сгорела, а часть не сгорела, это тоже, но это не так часто бывает. А чаще - разорванная грамота, обрывок явно совершен человеческой рукой, она просто разорвана, иногда просто даже разрезана ножом или ножницами. Но постепенно все-таки все выяснилось, что причина очень проста, она совершенно человеческая, состоящая в том, что человек, который получает грамоту, как правило, не очень заинтересован в том, чтобы после это кто-то еще читал. Если там сведения, которые касаются только его. Поэтому, как правило, новгородец принимал меры к тому, что когда он грамоту прочел, он ее или сжег, но если сжечь не мог, он ее рвал на части и тогда уже можно было и бросить. Вот эти вот части мы, к сожалению, обычно и находим. Но к великому для нас везению и счастью, находилось достаточное количество и неаккуратных древнерусских людей, которые бросали грамоту целиком, так что примерно 250 грамот целых в нашем распоряжение есть и это один из замечательных ее примеров. Как дальше происходит? Ну, здесь вы наверно видите довольно плохо, вы можете только угадать, что есть буквы. И попросить вас читать это было бы совершенно нереально. И действительно, следующий этап состоит в том, чтобы отдать это специалисту прорисовщику - художнику, который изготавливает то, что мы называем «прорись». Прорись, документ, где только воспроизводятся буквы, оставленные писалом, а все остальные элементы - пятна, трещины и прочие вещи, которые мешают распознать буквы, все отсутствуют, так что здесь читается уже замечательно, гораздо легче. Это вы уже в состоянии буквы опознать, прочесть сразу весь текст, наверно, вам было бы нелегко, но в данном случае перед вами очень хороший почерк 12 века, замечательно каждая буква опознается и вы, конечно же, понимаете, что буквы, кроме некоторых, вам вполне знакомы. Теперь давайте попробуем продвигаться в чтении того, что здесь написано. Значит, понимаете, откуда взято первое, то, что я здесь написал. Это начало текста, только записанный таким способом, который вам уже легче прочесть, но не все буквы вам знакомы.
Итак, первые три-четыре слова грамоты. Не знакомы вам: первая буква, постепенно вы с ней познакомитесь, это так называемая «лигатура» соединенное написание двух букв в виде одного знака. Снизу буква «омега», которая читается как «О», а сверху буква «Т» - «ОТ». А дальше смысл предлога «ОТ» вам понятен. «От Гостяты к Васильви», красненьким я выделил одну буквы, которую надо читать по-бытовому, потому что вот видите, в подлиннике она написана «ВАСИЛЬВИ», а я здесь пишу «Е», потому что в нормальном написании книжном было бы «Васильве». Итак, вот так оно читается. Но в данном случае грамот таких мало, таких отличий от бытового письма. В других берестяных грамотах их будет гораздо больше. Итак, здесь написано, от кого к кому. Значит, первое - это попросту говоря, если бы было письмо современное, было бы написано на конверте. Кто посылает, кому посылает. Ну, как зовут того, кому посылаем - тут абсолютно понятно, его зовут Василь, т.е. это явно некоторый мужчина. А вот первый - от Гостяты - это некоторая задача, которая занимала ученый мир в течение десятилетий. Кто первый человек, кто тот человек, который написал это письмо? Огромная была дискуссия, которая захватила самые разные страны, разные континенты филологического мира. Кто такой или такая Гостята? Главный вопрос был, кто это, мужчина или женщина. И я пока оставляю этот вопрос нерешенным, мы с вами попробуем его решить дальше, когда будем читать по смыслу текст. Ровно это, собственно говоря, всех интерпретаторов и мучило.
Пойдем дальше, дальше читаем то, что здесь написано. Попросту говоря, это тот же самый текст, но уже записанный немножко в другой... Я тут разделения на строчки не соблюдаю, просто написал следующую фразу. Вот она, я могу ее читать по подлиннику, могу читать ее по этой записи, «еже ми отец даял и роди сдаяли, а то занимь». Ну, не думаю, что вы со слуха такой текст понимаете. Но с некоторой помощью, моей помощью, вы поймете. Ну, я думаю, те из вас, кто следит внимательно, может увидеть, что это в точности соответствует - буква за буквой - тому, что здесь стоит в конце, в конце первой - начале второй строки. «ЕЖЕ» это то «ЧТО». «МИ» -это «МНЕ». Это слово «отец», которое вы легко опознаете. Что мне отец давал или дал, старая форма «даял» и «роди», «роди» - это множественное число.
Повторяю, то, что мне отец давал и «роди» - это древнее слово, которое сейчас мы бы перевели как «родственники», и родственники «сдаяли», т.е. тоже дали или дали в придачу. «То за ним» - ну, находится за ним, находится в его ведении, находится в его распоряжении. «За ним» - мы пока не знаем, кто, но дальше постепенно, конечно, будет более или менее понятно, что это значит. Пока что вот такая фраза: все то, что отец мне дал и что в придачу дали родственники. Кстати сказать, вырисовывается очень отчетливо картина свадебного дара, то находится во владении, в его владении, находится сейчас за ним.
Почитаем дальше. Дальше начинается драматическая часть. «А ныне водя новую жену, а мне ни вдасть ничьтоже». Тут я боюсь, что вы можете понять, даже и не обучаясь древнерусскому языку. «Водя» - древний глагол «вводить», имел специальное техническое значение, «вводить в дом невесту», ну, попросту говоря, жениться, брать в жены. «Ныне водя новую жену». Т.е. ныне вводя в дом новую жену или, попросту говоря, женясь на новой жене, «мне не дает ничего». Держите в голове задачу, которая стоит перед вами в начале. Кто Гостята, мужчина или женщина? Постепенно перед вами разворачивается текст, к которому вы должны попробовать ответить на этот вопрос. Пойдемте дальше. Дальше следующий текст. Ну, опять-таки, вы можете убедиться, что он строго следует… «Избив рукы пустил же мя, а иную поял». Кое-что здесь, т.е. немало есть моментов здесь, которые требуют пояснения. Во-первых, «пустил». Древнерусское «пустил» означало не то же самое, что сейчас. «Пустить» в древнерусском языке, помимо тех значений, которые нам знакомы, имело еще значение более сильное - «выгнать», пустить вон, так сказать, изгнать. Сейчас отсутствующее, в древности очень активное и в особенности постоянно применялось в случае изгнания жены, развода. «Мя» - меня, «пустил», т.е. выгнал меня. «Пустил же мя». «Избив руки» - буквально. вам кажется, что вы буквально это понимаете, но смысл не ясен. Что значит «избив руки»? Ну, думать, что просто было такое специальное наказание, бить кого-то по рукам, но довольно наивно и мало что нам дает. Не буду длинно об этом распространяться, хотя это большая была проблема для филологов, каким образом это «избив руки» понять. В конце концов решение было найдено, оказалось, что это, конечно, выражение вовсе не для того, чтобы кого-то наказывают ударом по рукам, а что это обряд рукобития. Заметьте, «руки бить» есть и в обряде рукобития, только оно состоит не в том, что кого-то бьют, а состоит в том, что приходят к некоторому соглашению. Рукобитие - часть древнего свадебного обряда. Собственно говоря, дожившего в каких-то сельских местностях и доныне, что в определенный момент сваты с одной стороны и с другой, или родственники той и другой стороны должны прийти к согласию, что свадьба состоится и совершить рукобитие в знак того, что это согласие достигнуто. Так что «избив руки» - это означает «пройдя ритуал рукобития», т.е. пройдя некоторый этап свадебных процедур, он прогнал меня, а другую взял. Вырисовывается у вас ответ на первый вопрос? И вот конец: «доеди добре сотворя». «Доеди», т.е. приезжай сюда, ну тоже вполне можете понять, хотя так мы сегодня бы не сказали, понятно. «Добре», т.е. хорошо, по-доброму. «Добре сотворя», т.е сделав хорошо буквально, ну как бы сейчас сказали - «сделай милость». «Приезжай, сделай милость». Из других уже источников мы понимаем по аналогии с другими древними документами, что такого рода тексты писались к родственнику, к ближайшему родственнику. В данном случае почти наверно Василь - брат. Так все же кто Гостята по-вашему? Мужчина или женщина? Видите, смысл совершенно однозначный, конечно, стало быть, женщина. Так вот десятилетиями филологи не согласны были считать, что это женщина, пытались настаивать на том, что Гостята - это мужчина. Не правда ли, поразительная вещь? Аргументы? Аргументы следующие: не существует ни одного древнерусского имени на «ята», которые принадлежали бы женщине. Все принадлежат мужчинам. Вот такой сильно выглядевший аргумент… Они существуют, имена на «ята» известны, все сплошь мужские. Вот самый главный аргумент тех, кто продолжал настаивать. Хотя для них пришлось придумать версию, совершенно фантастические, даже не буду вам пересказывать, как из этого текста построить такое, чтобы это писал мужчина. Притом, что там сказано: «меня… выгнал, выгнал меня, а другую принял в дом», ну больше чем очевидно. Выяснилось же одно существенное обстоятельство. Да, верно, что все известные до сих пор, до этой грамоты, имена, кончавшиеся на «ята» действительно мужские. Но всех вообще женских имен, имеющихся в нашем распоряжении для Древней Руси, порядка 6. Понимаете? Так что вот видите структуру рода. Теперь что касается чисто технического, то действительно, имена на «А» могут быть и мужскими, и женскими - это мы знаем и сейчас, какой-нибудь Саша, пожалуйста, это сохранилось полностью в наше время. Валя - это имена, в которых никаким образом нет различий между мужским вариантом и женским. Так что с этой точки зрения могло быть и то… Попросту говоря, это аргумент сторонников, что перед нами письмо мужчины, упирается в чрезвычайно банальное обстоятельство, что до сих пор женских имен на «ята» не было, но не было и других тоже. Хорошо, вот тем самым перед вами пример очень интересного текста, который в данном случае, правда, написан в форме, очень похожей на книжную. Как видите, один раз только здесь было отличие в сторону бытового письма, в остальном написано - ни одну букву менять не надо. Здесь сильное подозрение, что этот документ написан не самой Гостятой, а профессиональным писцом, которому она это письмо продиктовала. Такое, конечно, тоже бывало, хотя мы сейчас уже достаточно достоверно знаем, что во многих случаях участие писцов мы предполагать не можем.

Вот перед вами одна из грамот очень известных, где вы представляете себе примерно какого рода трудности и какого рода результаты могут быть….какого рода нас ожидают и какого рода результаты могут быть получены. Пойдемте дальше, вот пред вами еще одна грамота, она на самом деле очень хорошо видна. Не знаю, насколько хорошо она вам видна, почерк не всегда бывает такой чеканный, здесь, действительно, изумительно все четко выписано. Опять-таки, мы будем работать не с оригиналом, который… просто примерно можете представить, как он выглядел. Вот внизу шкала показывает вам длину в сантиметрах, т.е. это довольно длинная, узкая грамота. А мы посмотрим ее прорись. Вот она в виде прориси, тут уже кой-чего можете читать. Тот документ был 12 века, этот несколько позже, этот документ 13 века. С точки зрения языка уже некоторые произошли продвижения приближающие язык этого документа к нашему, но всех деталей мы рассматривать не будем. И там, и там вы видите одну общую особенность: древнерусское письмо не делает пробелов между словами. Словоразделения здесь еще нет, оно появляется позже в истории русского письма, поэтому, естественно, мы много трудностей испытываем, в частности, и в том, как разделить на слова. И действительно, бывают сложные точки, где вопрос о том, как делятся на слова - целая фразеологическая, лингвистическая проблема. Могут быть тяжелые дискуссии по этому поводу. Но в большинстве случаев все-таки это решается довольно легко, и древнерусский человек умел такое читать. Ну, давайте попробуем и здесь понять, что здесь сказано. Сейчас, значит, уже в помощь вам, этот же текст я привожу в нашей обычной печати и красным выделяю буквы, которые надо заменить при переходе от бытовой записи к книжной. А именно здесь, конечно, бытовая запись, нормальная для письменных грамот, в отличие от предыдущей. Здесь сильно, ярко выражено эта бытовая особенность. Видите, довольно много этих красных точек, где мне нужно изменить что-то внутри пары, чтобы получилась книжная запись. Здесь написано «Е», на самом деле в книжном было бы «ЕРЬ» ну и так далее. Здесь написано «О» - в книжном было бы «ЕРЪ», и т.д. Одновременно видна и еще одна черта новгородского диалекта, которая называется «цоканье» . Черта, которая существует в русских говорах и поныне. В говорах Севера и довольно большого количества мест существует эта особенность, именуемая «цоканьем», которое состоит в том, что не различаются «Ц» и «Ч». Реально может произноситься или во всех случаях «Ц», либо в других деревнях во всех случаях «Ч». Там какое-то «птича». Может, с другой стороны какой-нибудь «цай» вместо «чай» в разных местах. Иногда это может быть какой-нибудь промежуточный звук типа «ТЯ», но один для этих обоих звуков. Соответственно эта черта, безусловно, была в яркой форме представлена в Древнем Новгороде, поэтому мы очень часто встретимся: там, где мы ожидаем «Ц», написано «Ч» и наоборот. Вот смотрите, как написано первое слово, как вы думаете, что оно значит? (ответ из зала: что). «Что», конечно это «что», но с мягким знаком, как и должно было бы быть по-древнерусски, поскольку в древнерусском это было два слога - «Че-То». Маленькая гласная типа «И» в начале, которая записывается виде «Ь», «чьто». Значит, здесь тоже должно быть «Ч», но здесь, как видите, написано сильно отлично - «Ц» буквально написано «ЦЕТО». Итак - «что». Следующее слово - «ЕСИ». Ну, наверно, вы не очень знакомы с этим словом, разве что в выражении «гой еси, добрый молодец». Сейчас в русском языке этой формы уже нет, но в старых текстах оно встречается сколько угодно, это вспомогательный глагол «быть» - «я есьмь, ты еси». Ну, пожалуйста, для нынешнего слушателя полезен перевод на английский: «я есьмь» это «I am», «ты еси» - это «you are». Значит, тогда вам понятно, таким образом я могу вас приобщить к древнерусскому, к пониманию древнерусских слов. Потому что через русские средства непонятно, как выразить, скажем, первое лицо от глагола «быть». Следовательно «еси» - это «you are»? именно это вот «are», и дальше «прислале». Прислале, как вы думаете, что это значит? Сейчас прислал. А почему сейчас «прислал», а там «прислале»? (ответ из зала) Конечно, конечно, вместо «Ъ», т.е. литературная древнерусская форма была бы «прислалъ», с «ЕРОМ», а новгородская - «прислале», которую вы здесь и видите. Так что вот почему вам надо знать эту особенность новгородской морфологии, для того чтобы вас не поставила в тупик такая форма.
Что касается «еси», формы «еси». Сочетания «еси» с «прислале» - это еще одна древнерусская особенность, не только новгородская, а общедревнерусская. То, что сейчас является прошедшим временем глагола, - дал, ходил, бежал, знал, сделал - и не требует ничего другого. В древности была форма составная, кроме того, еще должна быть связка «еси, есьмь» и т. д. Скажем, не просто «я ходил», а «я есьмь ходил», не просто «ты ходила», а «ты еси ходила». Или просто «еси ходил», «ты» как раз было не нужно, было понятно, что если уж есть «еси», то, строго говоря, местоимения не нужно и поэтому «я ходил», нормально, по-древнерусски было «есьмь ходил» или «ходил есьмь» порядок и тот, и другой встречается, это довольно особая вещь. И вот поэтому «еси прислале» - это то, что сейчас соответствует «ты прислал». И с этим мы еще столкнемся. Итак, «что ты прислал» - ну, дальше вы понимаете, да? Два человека, опять-таки, то же самое «Ц» вместо «Ч», которое вы видите, так что все совершенно регулярно. Вместо «ятя» написано «Е», по тем правилам, которые вам уже были сообщены. «Два» написаны «дова», вместо «два» с «ером», который был в древности в этом слове - «дъва» и т.д. Что есть «еси прислале два человека, те побегли» (ответ из зала) Конечно, понятно, да? Значит, первая фраза понятна, ну оборот такой народный «что ты прислал», т.е. «которых ты прислал», смысл «что ты прислал два человека, те бежали». Вот как видите, уже постепенно… Важное сообщение, заметьте, замечательная особенность, текст с этого начинается, не сказано от такого-то к такому-то, в отличие от первого письма. Это очень характерная особенность и мы теперь твердо знаем, что существуют две категории древнерусских грамот, в которых нет адресной формулы, вот как в этой перед вами, например. Одна категория - это военные донесения, т.е. по причинам секретности, ни кто пишет, ни кому пишут не ставилось - на случай попадания записки к врагам. Должны были сами адресаты знать, кому адресуют. А вторая категория - это любовные письма. Вот такая замечательная парность. Уже по другим причинам от кого к кому тоже отсутствует. Ну вот, причина, которую вы тоже можете угадать. Так вот это как раз, как вы сами уже понимаете, это военное донесение. Донесение, которое пришло от командира какого-то очень маленького отряда, потому что для него даже два человека, присланные ему в подкрепление, это уже существенно, ему прислали их в подкрепление, а они видите, что сделали. Так что он сообщает о том, что подкрепление, которое ему прислано, оно пришло и ушло. Дальше что он пишет, к какому-то своему более старшему, начальнику? Он сообщает это. Итак, «что ты прислал», «те, что ты прислал, два человека, бежали, а конь…», ну вот здесь… Здесь «ЯТЬ» - «ЕР», «ер» снова вместо «ять». В данном случае это множественное число, так же, как у нас там было «корове», «а конь не ведаю где», «Д» он не дописал, «Д» у него плохо написано, редко, но бывает, «а коне не ведаю, где поимавши». Можете такое понять, такую фразу? «Те побегли, а коне не ведаю где поймавши». Ну, надо понять, что «поймать» в древности не обязательно означало «поймать» как в современном языке - просто заполучить, взять. Просто «взять» могло означать, так что понятно тогда. Те бежали, бежать они могли только одним способом в то время, средство передвижения было ясно, какое. Надо было себе раздобыть коней. Командир этого маленького отделения видит, что они бежали, а где они взяли коней, чтобы бежать, он не знает. И дальше вторая часть сообщения, очень коротенькая, вот: «а Тимоня меретве». Это вот попробуйте понять. Тимоня - это, конечно, имя собственное, оно и сейчас могло быть от Тимофея, структура точно такая же - на «-ня» оканчивается. Ваня какой-нибудь, Маня, Тимоня, так что явно совершенно Тимофей, который назван здесь уменьшительным именем. Уменьшительные имена очень были распространены в Древней Руси, как и в современной. «Тимоня мерьтве», как вы думаете, чему это соответствует? (ответ из зала) Да, мертв сейчас было бы сказано, но это то, что мы бы перевели, что он умер или погиб. А Тимони нет в живых. Т.е. это сообщение, что, кроме того, что такая потеря в его отряде, Тимони больше нет в живых. Вот такой кратчайший текст, который получил 700 лет назад некий старший начальник.

Вопрос: У меня такой вопрос. Вы в начале, когда говорили о «Ъ», «Ь» и о том, что они встречаются, что это не ошибки… Есть какая-нибудь зависимость по регионам?
Ответ: Понимаю ваш вопрос, это совершенно точно. Это действительно вопрос, который нас, филологов, тоже интересовал и на который не очень легко было получить ответ, потому что далеко не все регионы дают нам материал подобного рода. Новгород дает огромное количество, кое-что есть в других местах, но в очень небольших количестве. И сперва, конечно, можно было думать, что это такая особенность Новгородского какого-то школьного бытового обучения. Так вот, оказалось, нет. Теперь мы уже знаем точно, по материалам практически из всех уголков Руси, что это право в бытовом письме менять «О» на «Ъ» или «Ъ» на «О» в этой паре и в паре «Е» на «Ь», «Ь» на «Е» использовалось по всей Руси. Документы такого рода найдены под Москвой, найдены в Рязани, найдены в Белоруссии. Значит, практически сейчас ясно, что во всех местах, где было берестяное письмо, но и не только берестяное, этот способ записи использовался. Больше того, как часто бывает в таких случаях, когда вот что-то новое открыто, совершенно новым способом из новых источников. Потому что никто и никогда и не подозревал, что берестяные грамоты будут появляться из земли. Поразительное и новое, невиданное, что если проходит какое-то время и немножко разобраться в имеющемся материале, то, оказывается, что кое-где из известных фондов тоже это было, но никто всерьез не мог поверить. Оказалось, что по бытовому письму написаны прекрасно известные, изданные несколько раз Смоленские грамоты 13 века. Кстати, Смоленск туда входит, вот в эту зону прекраснейшим образом, про которые постоянно считалось, что они сильно неграмотные. Выяснилось, что вся их неграмотность состоит ровно в том, что бывает «Ъ» вместо «О», «О» вместо «Ъ», «Ь» вместо «Е» и наоборот, и «Ь» вместо «ѣ», ровно эти три, никаких других особенностей. А документ этот не много не мало на 8 тысяч слов. Так что казалось бы, один их лучших из имеющегося древнерусского, но традиция считать его непринимаемым во внимание, потому что слишком много ошибок, держалось достаточно долго. Больше того, по его поводу была высказана теория: наверно, писал иностранец, немец, так много наляпал ошибок. Ну, нелепая совершенно вещь но, тем не менее, она держалась долго. Так что ответ на ваш вопрос: повсеместно решительно была эта система известна всей Древней Руси. Очень хороший вопрос.
Вопрос: Андрей Анатольевич, позвольте задать вам несколько лиричный вопрос. Какие Вы испытываете эмоции и чувства, когда Вам только-только приносят новую грамоту на расшифровку?
Ответ: Ну, это действительно замечательный вопрос тоже. Потому что… Самый хороший ответ - это Вам заехать в Новгород летом, чтобы Вам повезло оказаться в лаборатории, вход туда в общем не запрещен гостям экспедиции, в момент, когда принесут новую грамоту. И тогда Вы увидите, какое по этому поводу происходит оживление, какая масса эмоций и такой некоторый ритуал с правом первого, кто допущен к букве, второго, третьего и т.д. Там фотографов кругом, так что это очень занятие волнующее и интересное. Но, конечно, в этот момент происходит начерно, ясно совершенно, что в течение первых минут уже понять вот такой текст не реально, но какие-то свои там 50% или 70% понимания достигаются, это уже достаточно для полного счастья окружающих, иногда фантастические идеи возникают о том, что там написано, потом они будут поправлены, потом будет все приведено в порядок. Но в первую минуту происходит такое общее ликование. Ну, например, был случай совершенно памятный для всех, когда 26 июля, а 26 июля, как я уже говорил вам, день находки первой грамоты, и это традиционный в Новгороде праздник, каждый год отмечаемый, причем уже не только экспедицией, а всем городом Новгородом. Праздник Бересты, и если грамоту находят в этот день, то это уже совершенно немыслимое везение, ее приносят, разбирают… Так вот, грамота была доставлена в Новгород из Старой Руссы. А Старая Русса - это такой, так сказать, филиал Новгородской экспедиции, их находки привозят в Новгород и вообще все находки и грамоты привозят в Новгород, потому что это вещь очень деликатная, разворачивание и чтение грамоты, просто так на месте делать это ни в коем случае нельзя, это опасно для грамоты… Целый драматический момент, когда она погружается в горячую воду для того, чтобы приобрести эластичность. И все хотят ее быстрее развернуть, разворачивать раньше времени запрещается, в течение этого часа кипят страсти, ну это все совершенно понятно. Так вот, привезли грамоту из Старой Руссы в момент, когда 26 июля, естественно, происходит Праздник Бересты, полностью вся экспедиция в сборе. Чем она занимается? Она, естественно, сидит за праздничными столами и отмечает, так, как и положено на Руси отмечать праздничные события. И вот грамоту эту приносят, и действительно ее удается начерно разобрать в течение примерно часа и все еще люди за столами, когда мне выпадает честь прочесть то, что мы успели понять в этой грамоте. И с такого помоста читаю текст, в котором сказано: «Я послал тебе 6 бочек вина». Так что вот, бывают такие замечательные… Ну, не всегда, правда, бывают везение такое.